Тильда сегодня скучала. Обычные товарищи по играм были завалены делами от родителей, а помочь Сигрид девочка уже не могла - всю посильную ей работу она выполнила еще утром. Некоторое время она возилась с новенькой куклой, которую сделала Сигрид, радуясь свободной минутке. Но эта самая минутка что-то уж очень затянулась, и когда девочка поняла, что работы больше не предвидится, она заскучала. Это было не слишком обычным состояние для Тильды, обычно она находила себе занятие сама - складывала узоры из мокрых камушков, принесенных домой и заботливо высушенных, или бегала по шатким мостикам Эсгарота, прячась от невидимых преследователей, или дракона, словом - занятий у девочки было много, и она старалась не беспокоить занятую сестру. Но сегодня на улицах было особенно мокро - только что прошел дождь, зато воздух был на удивление свежий. Девочка посмотрела в окно, где видны были остроконечные крыши Эсгарота, а за ними едва виднелось озеро. Она вздохнула - как бы ей хотелось, что бы отец хоть раз взял ее с собой! Он ведь наверняка каждый день плавает по озеру на своей лодке, а на том берегу его поджидают множество опасностей...Малышке представились полчища врагов, от которых отбивался ее отец, и разные другие приключения - с фантазией у девочки всегда все было в порядке. Но все эти приключения были на недоступном "том берегу". И девочке смертельно захотелось забраться в лодку и пересечь озеро.
Но отец еще с утра ушел из дома, и единственной надеждой Тильды стал брат. В хижине его не было, поэтому девочка выбежала на улицу и огляделась. Не обнаружив Байна в поле зрения, девочка знакомыми переулками помчалась туда, где стояли лодки. Братец был там и не слишком-то усердно смолил одно из суденышек. 
- Байн! - Тильда остановилась, немного отдышалась и оглядела брата. - Байн, давай на лодке покатаемся? Смотри, какая погода тихая - на озере так красиво! Мне очень хочется поплавать! - она сделала жалобное лицо и уставилась на брата. Это был ее последний шанс и она намеревалась держаться за него крепко. - Это совсем не опасно! - спохватившись добавила она, надеясь, что брату тоже надоела его работа.

Не говоря ни слова матери, Арлин прошмыгнула мимо спящей женщины и вышла из дому, тихо притворив за собой дверь. Сегодняшнее осеннее утро радовало горожан солнцем. Арлин с замиранием сердца посмотрела вдаль, где лучи небесного светила играли на спокойной глади озера, а на другом берегу простирался одетый в красно-желтую листву лес. Сегодня у рыжеволосой были планы на спокойную прогулку вдали от кипящего жизнью города. Лин сладко потянулась и, засунув руки в карманы лёгкой куртки, зашагала прочь от родного дома. Девушке предстоял путь через весь город, так что она решила преодолеть его как можно быстрее, но не тут-то было. Прекрасное утро сказывалось даже на, по большей части, угрюмых жителях Озёрного города. За десять минут Арлин столкнулась с парочкой знакомых, перекинулась с ними несколькими словечками и, приветливо поулыбавшись, направилась в намеченном направлении.
- Эй, рыжая, куда торопишься? – знакомый голос окликнул девушку. Та развернулась и столкнулась нос к носу с давним другом Кристофом. Буквально столкнулась. Они были примерно одного роста, хотя парень был куда крепче и шире в плечах. Зардевшись от смущения, Арлин толкнула друга в грудь, принуждая того отодвинуться куда подальше. Состроив недовольное выражение лица, девушка скрестила руки на груди.
- Не твоё дело, Кристоф, сын рыбака, - будучи дамой весьма отходчивой, Лин быстро сменила гнев на милость, придав своей обозлённой физиономии комичный вид, и даже по-ребячьи показала язык. Арлин никогда не была трусихой, но когда дело доходило до опасной близости рядом с молодым человеком, который периодически бросает в её сторону недвусмысленные взгляды, рыжеволосая была готова просто сквозь землю провалиться от стыда и смущения.
- Да ладно тебе, не возмущайся. А то от злости веснушками покроешься, - не дожидаясь язвительного и возмущённого ответа, парень развернулся и, махнув рукой на прощание, ушёл по своим делам.
- Они появляются только от солнца, дубина! - тот, когда она назвала дубиной, определённо услышал адресованный ему ответ, но скорее всего просто усмехнулся себе под нос. 
Ну, я тебе  это припомню. Кристоф, поганец этакий, знает, что смутить Арлин можно всего несколькими способами. Первый он недавно с успехом продемонстрировал, а второй касается веснушек. Внучка пекаря стеснялась этих точек на своём носу, поэтому старалась как можно меньше пребывать на солнце.
Стараясь выкинуть из головы произошедшее, девушка пошла дальше обходными путями и малолюдными дорожками, чтобы не встретить ещё кого-нибудь из своих весёлых знакомых.
Наконец она выбралась к самой уединённой части города. За старым амбаром была маленькая узкая пристань, с неё открывался удивительно красивый вид на озеро и пейзаж вдалеке. Присев на самый край деревянных досок, сбитых на скорую руку, но пока ещё прочных, Лин свесила ноги, едва касаясь пятками сапог холодной воды.
А ведь если подумать, то Арлин, которая всегда старалась выглядеть смелой и неуязвимой, смутить было достаточно просто. Взять, к примеру, комплименты. Скажите ей что-нибудь приятное в адрес её внешности или способностей, как она тут же начнёт смущённо краснеть и бормотать себе под нос тихое: «ну, что вы», или «нет-нет, вы говорите глупость». Смутить девушку можно и по-другому. Она начинает теряться, когда видит плачущего человека, впадает в ступор и не знает, что делать. Чувство неловкости возникает также при виде полуобнажённых мужчин (про ребят совсем без одежды даже говорить не нужно). Только не подумайте, что она много чего такого видела, просто  летом, во время активной работы, некоторые представители сильной половины человечества скидывают с себя верхнюю одежду, т.к. жарко. У Арлин при этом возникает дикое желание закутать их всех в простыни. 
Размышления девушки по поводу того, что может заставить её чувствовать себя неловко, прервал звук доносящихся детских голосов. Посмотрев направо, в сторону города, Арлин увидела небольшую лодку, которая ещё находилась на приличном от неё расстоянии. Как Лин ни вглядывалась, но разглядеть, кто там на ней плыл, ей пока не удалось.
Дети там что, совсем одни? Это нехорошо...

Грести пришлось действительно не слишком далеко. Байн остановился недалеко от моста. Озерная гладь пускала солнечные зайчики в глаза и по одежде, ветерок, не по-осеннему теплый приятно обдувал взмокшего мальчику. Погода так и предлагала – искупайся, мальчик, лето еще не закончилось. Подросток даже сунул в воду руку, поплескал, но покачал головой.
- Вода уже не парное молоко, а жалко, - он вроде бы и говорил с сестрой, а вроде бы и нет.
Малышка же блаженствовала. Байн смотрел на ее довольную мордашку и ощущал себя победителем драконов и каменных троллей, храбрым дунэдан, никак не меньше.
Сестрина лепешка пришлась как нельзя к стати. Живот призывно забурчал, и подросток, чуть-чуть не урча от удовольствия, вгрызся зубами в сложенную лепешку. В ней что-то сочно хрустнуло.
- Што такое? – Байн, не прекращая жевать, развернул еду и обнаружил салатный лист. – Тильда, это тут жачем? – пережевывая, уточнил у сестры.
Впрочем, растущий организм требовал еды, даже если это был обычный салат. Да и перебирать харчами юный лодочник был не приучен. Он разорвал лепешку, отдавая кусок сестре, и с удовольствием прикончил свой поздний завтрак.
- Хорошо… - он подставил лицо солнышку, довольно улыбаясь.
И все же, во всей этой отличной картине утра, что-то шло не так. Байн подумал было, что дело в неспокойной совести. Но нет, совесть молчала, успокоенная довольной Тильдиной мордашкой и сытым животом. Подросток повертел головой – все спокойно. Он хмыкнул, пытаясь пересесть удобнее, когда заметил на дне лодки воду. В сапоге хлюпало. Ощущение тревоги тут же обрело предметные очертания – лодка дала течь.
- Тильда, слушай меня, сейчас нам с тобой нужно вычерпать воду со дна лодки. Делай, как я, - и он начал резво выгребать воду ладонями, сложенными лодочкой.
Видимо, надо было сказать малышке, двигаться не так быстро, а то и самому не слишком барахтаться.  Так или иначе, от их рассинхронизированных действий лодка начала раскачиваться, сильнее и сильнее, а потом зачерпнула низким бортом воды и с шумом перевернулась.
Байн ушел под воду, на мгновение теряя ориентацию, слух и зрение. Он начал сильно загребать руками, стараясь выбраться на поверхность. Паника едва не заставила его тело окаменеть, но следующая мысль вынудила его работать руками с удвоенной силой. «На Тильде слишком много одежды!»
С шумом выныривая, Байн начал испуганно озираться:
- Тильда! – отплевываясь, он кричал как можно громче. – Тильда, где ты?!
Перед ним была только перевернутая лодка. Сестры не было видно. Байн набрал побольше воздуха и нырнул, стараясь отыскать сестру.

- Вода уже не парное молоко, а жалко, - Тильда вышла из зачарованного оцепенения и кивнула. Она бы тоже сейчас была не прочь искупаться, тем более что погода была не по-осеннему теплая. Девочка скинула с плеч теплую вязаную шаль, потом подумала, и, сняв один сапожок, попробовала ногой дно лодки. Дерево было теплым и немножко скользким, и Тиль скинула второй сапог и тоже подставила лицо солнечным лучам, возможно, последним в этом сезоне...
- Што такое? Тильда, это тут жачем? - девочка удивленно уставилась на брата, а затем покраснела.
- Ну... лепешка же так вкуснее?.. - неуверенно отозвалась она, но увидев, что брат с удовольствием уплетает завтрак не смотря на добавку, Тиль успокоилась и с благодарной улыбкой приняла свою половинку лепешки. Теперь ее счастье было полноценным. Она откусила немного от лепешки и на собственном опыте убедилась, что идея с салатом была совсем не плоха. Девочка блаженно улыбнулась и уставилась в непривычно синее небо. Но тут она поняла, что что-то мешает наслаждаться жизнью в полной мере. Проанализировав свои ощущения, Тильда уставилась на собственные босые ноги. На дне лодки откуда-то взялась вода, и ноги теперь были мокрыми и начинали замерзать. Но одевать сапоги на мокрые ноги, да еще в мокрой лодке было бы верхом неразумности, поэтому она только переставила обувку на скамью, и недоуменно уставилась на брата.
- Тильда, слушай меня, сейчас нам с тобой нужно вычерпать воду со дна лодки. Делай, как я, - в голосе брата звучала некая неуверенность, но девчонка послушно сложила руки лодочкой и начала довольно активно вычерпывать воду. Правда в ее небольшие ладошки помещалось не слишком много, да еще половина выливалась по дороге, поэтому помощь была не слишком большой.
Но дети работали активно, ибо чувство тревоги у Тиль уже тоже приобрело вещественные очертания, однако вдруг девочка почувствовала, что теряет равновесие...
Лодчонка сильно качнулась и зачерпнула бортом воды, малышка упала и больно стукнулась головой о скамейку, от чего лодка еще больше качнулась и перевернулась. Девочка с ужасом осознала, что если Байн оказался с другого борта и сумеет выплыть, то ее накроет лодкой, и воздуха ей не хватит... она подавила крик и все-таки глотнула по больше воздуха, перед тем, как деревянная лодка, полная воды опустилась на нее сверху и отправила ко дну.
...Воздух в легких стремительно кончался, но каждая секунда стала теперь отдаленно похожа на вечность - как будто специально, что бы девочка смогла прочувствовать всю свою беспомощность, что бы паника сумела напитать ее целиком... Конечно, Тиль умела плавать. Но ее отбросило слишком далеко от поверхности. Маленькие ручки совершали беспомощные несинхронный гребки, не приближая тело к поверхности. Отчаяние овладела ей, она поняла, что не успеет - воздух вот-вот подойдет к концу, а на ней осталось еще слишком много одежды, несмотря на оставшуюся в лодке шаль, и теперь, в толще воды вся она стала, казалось, вдесятеро тяжелее, девочка запуталась в полах  тряпиц, тянущих ее ко дну. Она не могла противостоять этой силе, и не видела вокруг почти ничего. Наконец, на сознание опустилась блаженная темнота. Почти полная, почти.
Гладь воды итак была довольно темной - солнечного света девочка уже не видела, и мысли стали вялы, паника ушла, как ушло и желание действовать. Но вдруг в бесконечной толще воды появилось что-то. Что-то приближалось, и какая-то частичка сознания девочки вновь проснулась, на сей раз разбуженная надеждой. Тильда сделала последний рывок вперед, но тут уж сознание совсем оставило ее, и малышка погрузилась в полную тишину и темноту.

Тильда не чувствовала, как чьи-то руки подхватили ее, не чувствовала, как в лицо ударил свежий воздух, она только инстинктивно делала вдохи и выдохи, которые дарили такую надежду брату и Арлин.
Байн тем временем взволнованно следил за стражницей, и только услышав хриплый голос девушки, облегченно выдохнул, кивнул и что есть силы направился к пристани. Оказать помощи Арлин он не мог, а поэтому выбравшись на пристань опустился на мокрые доски, и взволнованно следил глазами за движениями Арлин.
После достаточно долгих ритуалов, так хорошо исполненных стражницей, Тильда наконец очнулась, сделала судорожный вдох и закашлялась. Байн снова облегченно вздохнул, однако на смену волнениям за сестру в голову пришли мысли о грядущей трепке. Уж Арлин точно отведет их к отцу, и тогда... он даже не хотел думать о том, что будет тогда. А головку Тильды занимали совсем другие мысли. После того, как дыхание худо-бедно было нормализовано, девочка села на доски и изумленно уставилась на девушку, а затем перевела взгляд на брата.
- Арлин... что ты тут... - она осеклась, поскольку тут же поняла глупость своего вопроса. Судя по виду Байна, спас ее явно не он. Впрочем, девочка не сомневалась, что если бы не подоспела стражница, он бы ее обязательно спас... или не сидел бы тут. Однако, все закончилось в общем хорошо... если не считать грозных взглядов со стороны Арлин, когда она поняла, что с ребятами все в порядке. Тильда села рядом с братом. Она даже не думала упрекать его за что бы то ни было, скорее ей самой было стыдно. Вернее, в ее голове царило непонимание и хаос... девочка не могла понять, как так случилось, что они с братом оказались в воде. Ведь до какого-то времени все было хорошо... и лепешка с салатом, и солнце, такое, что Тиль даже стало жарко... а теперь вот холодно. Она поежилась и поплотнее закуталась в мокрые тряпки, но это только усилило холод. Бросил взгляд на озеро, Тильда увидела, как медленно исчезает в воде лодка, вместе с ее любимыми сапожками и шалью Сигрид.
- Ммы ни о чем не думали... - она опустила глаза и с преувеличенным интересом занялась изучением собственных босых мокрых ног. Тихо постукивав зубами от холода, девочкаа все-таки подняла глаза и жалобно уставилась на Арлин.
- А у тебя есть что-нибудь... надеть... - она уповала, что ее мысль достаточно ясна. Во всяком случае слова Тиль вкупе с почти посиневшими пальцами должны были все объяснить. В сущности погода-то была теплая, почти летняя, какая редко бывает по осени. А вот вода, обманчиво кажущаяся такой приятной, была холодной. Чудесное состояние довершал легкий ветерок, которые еще пятнадцать минут назад казался Тильда таким приятным. Но теперь он обдувал мокрую голову девочки, и заставлял мокрую одежду прилипать к телу. Но Байну, кажется, было не лучше, так что девочка слегка приобняла его, как она делала всегда, когда хотела кого-то успокоить. Поскольку брат упорно молчал, Тильда взяла роль парламентера. Впрочем, парламентер из нее сейчас был тот еще, но должен же кто-то все объяснить... а ведь это было ее идея...
- Арлин, это я. Я ему предложила... - внезапная волна полного осознания своей вины накатила на девочку, ее щеки залило красным, было ужасно стыдно. А как будет стыдно перед отцом, когда он узнает... из глаз Тильды предательски потекли слезы. Девочка отвернулась, надеясь, что ни брат ни, тем более, Арлин, не заметят. Больше она сказать ничего не смогла, и только смотрела на колышущуюся воду, лениво лижущую доски. 

пишу второпях, прости за сумбурность и возможные очепятки)

Повиновавшись словам Арлин, девочка скинула одежду, оставшись в одной юбке и легкой рубашечке. Тиль вдруг сама себе показалась очень незащищенной, такой хрупкой, маленькой и беспомощной. Поскольку семья всегда заботилась о младшенькой, на девочке всегда было несколько слоев одежды, переходящей к ней от Сигрид, и она так привыкла, привыкла не путаться в полах юбок, научилась бегать не падая на каждом шагу, и вот теперь, оставшись в одной рубашке, она почувствовала себя как-то странно. Как только Арлин протянула девочке куртку, та облегченно ухватилась за нее, и благодарно посмотрела на спасительницу. В куртке было уютнее, и, самое главное, теплее. Тильда было обрадовалась, но перевела взгляд на Байна и сердце у нее сжалось. Ведь брату наверняка тоже было очень холодно, он тоже дрожал.
- А Байн? - требовательно, и одновременно жалобно спросила девочка, с надеждой глядя на Арлин. Она была уверена, что та что-нибудь придумает. Однако ответ был отрицательный. Зато для Тильды нашлась обувь, и еще некоторое время девочка была полностью поглощена процессом обустройства собственной ноги в чужом сапоге. Конечно, они были ей велики, но все равно идти в них было гораздо приятнее и теплее, чем шлепать босиком по грязным сваям. Впрочем, последнее не вызывало у Тильды особого отвращения, ибо она так делала довольно часто и привыкла.
Похоже, спрятать слезы девочке не удалось, так как Арлин присела рядом, повернув ее к себе.
- Я не плачу. - беспомощно отозвалась она, а потом улыбнулась, и прижалась к Арлин. Вряд ли это было очень приятно, поскольку одежды обеих были мокрые, и только куртка стражницы спасала, но почему-то именно сейчас Тильда наконец окончательно поняла, как рисковала собой девушка, спасая их. Ведь она тоже могла утонуть, да и потом - кто будет по своему желанию прыгать в ледяную воду? Теперь только до девочки дошло, какая эе она глупая, занялась сразу своими проблемами и переживаниями, и даже спасибо сказать не удосужилась. Решив немедленно исправить оплошность, Тиль обняла страницу, и прошептала ей на ухо.
- Спасибо, Арлин. - на большее ее не хватило, и она после недолгого молчания отстранилась, ухватилась за руку стражницы и встала. Мостки Эсгарота шириной не отличались, там еле могло уместиться два человека, но ступени к причалу были широкие, и пока что можно было идти втроем взявшись за руки.
Девочка шла рядом с Арлин, периодически поглядывая на Байна - как он там? Брат держался молодцом, только нахмуренные брови выдавали его мысли, скорее всего, о предстоящей трепке.  Впрочем, этот же вопрос не менее волновал и саму Тильду. Она, конечно, уже решила, что скажет отцу все, о том, что она затеяла это приключение, что бы брату не досталось, Но все-таки было страшновато. Бард очень любил своих детей, а потому очень за них волновался, так что когда они подвергали себя какой-либо опасности, попадало им порядочно... "Сам-то пропадает целыми днями, заставляет нас с Сигрид так волноваться..." Пронеслось в голове, но девочка себя одернула. Если бы не отец - им бы вообще не на что было жить. Он рискует собой ради них, а они рискуют собой ради забавы, ради глупостей. Тильда снова почувствовала угрызения совести, и постаралась пообещать себе, что никогда больше не будет так делось. Со скрипом у нее это получилось, впрочем, детские обещание обыкновенно недолговечны, и не потому, что дети не держат слов, а просто потому, что они легкомысленны по природе, и не привыкли связывать себя словами.

Они шли довольно быстро. Иногда Тильды казалось даже, что слишком быстро. Все-таки инстинктивно она хотела как можно дольше добираться до конечной цели пути... Однако одежда хоть и быстро сохла, все же не давала согреться. Даже куртка Арлин не очень помогала, но девочке по сравнению со спутниками было вообще грех жаловаться... она и не жаловалась. Ноги в чужих сапогах быстро устали, но она не обращала на это внимания. Все-таки лучше, чем шлепать босыми мокрыми пятками по мокрым же мостовым Эсгарота...
Троицу постоянно окликали, тогда Тильда испуганно оборачивалась и инстинктивно прижималась к Арлин. Ей не хотелось, что бы о ее дурацкой затее прознал весь город, хотя рано или поздно они все равно узнают... но девочке хотелось, что бы это случилось как можно позже и не при ней. Когда она представляла себя со стороны, то понимала, как жалко они смотрятся в мокрой одежде с одной сухой курткой на троих, но это ее мало волновало. Тиль знала, что жители Эсгарота в основном отличаются добротой, и если и думают об этой троице, то, наверное, в мыслях скорее жалеют.
Байн с каждым шагом к дому все больше мрачнел и сутулился, и Тильда знала, почему. Достанется-то в основном ему - ведь он старший, но девочка уже давно решила сказать отцу всю правду, что бы хоть часть справедливой отцовской кары пала и на нее. Сигрид наверное тоже будет ругаться... Тиль представила себе укоризненный взгляд сестры, провожающий их с Байном и укоряющий голос, обвиняющий их в глупости и неосмотрительности. "Мы же все уже поняли... зачем?.. Ведь понятно что мы больше не будем..." Тильда не знала, что понятно это ей сейчас, а через какой-нибудь месяц эта история забудется и она же снова устроит что-нибудь подобное, а Байн снова вряд ли станет ей возражать. Такова уж была детская природа, если не устроить хорошую трепку, то все забывается быстро и потом снова повторяется.
Дом семьи лодочника, такой знакомый и родной приближался с пугающей скоростью. Дети непроизвольно затормозили на пороге, но, подталкиваемые мягкими движениями Арлин, все же решились и шагнули в дом. Первой в комнату вошла Тильда, стараясь не выдавать того, что у нее зубы стучат от холода и что вся одежда на ней промокла. Тут же скинув сапоги Арлин, девочка неуверенно подошла к столу. Сигрид трудилась в углу над обедом, и Тильда уже надеялась было остаться незамеченной, но сестра обернулась и уставилась на девочку испепеляющим взглядом, мгновенно оценив ее состояние.
Тильда изначально вообще сомневалась, что Арлин сможет как-то смягчить праведный гнев отца и сестры, а теперь окончательно в этом уверилась, поскольку стражницу Сигрид вообще не заметила.
- Ну и что это? На тебе одежда вся мокрая! Ты же простудишься! - испепеляющий взор заметил Байна, тихо пробирающегося по стеночке к себе в комнату. - Что у вас случилось?! -гневный голос Сигрид заставил брата обернуться и понять, что уйти от праведной кары не удасться. Тильда не отвечала, потому что не знала, как начать. Слова не лезли в голову, да и как о таком расскажешь?.. Вся ее давнишняя уверенность куда-то улетучилась и она стояла посреди комнаты, не чувствуя ног от холода, опустив голову, и молчала.

офф: а дальше либо Байн либо Бард, без них никак.

Попытка прошмыгнуть в комнату с треском провалилась и Байн, дрожащий от холода упрямо выставил подбородок.
Он перепугался едва не до икоты за сестру, которую выловила Арлин. Он был искренне благодарен стражнице за то, что она сделала и за помощь, но теперь он желал бы остаться в кругу семьи. В идеале, с отцом с глазу на глаз, потому что какому четырнадцатилетнему подростку охота получать нагоняй при посторонних, тем более, при женщинах?
А нагоняй был неизбежен. Глядя в хмурое лицо Барда, Байн понимал это так же ясно, как то, что утром солнце встанет на востоке.
- Я утопил лодку. Тильда была со мной. Арлин помогла нам выбраться, - по возможности сухо и не пытаясь представить ситуацию в более выгодном свете, рассказал подросток. Он давно и точно уяснил, что пытаться выкрутиться можно, если тебя не поймали на горячем. А тут его точно поймали. Правда не на горячем, а на холодном и очень мокром.
Байн храбрился и старался выглядеть готовым к трепке, но это сложно, когда ты промерз до костей, мелко дрожишь. Рядом стояла сестра, которая уже пыталась принять на себя вину за всю эту прогулку и Арлин, которая расхлебывала последствия.
Подростку было стыдно, что его пришлось спасать. Это мешало ему по дороге говорить со своей спасительницей, ободрить сестру тоже мешал именно жгучий, как раскаленный уголек стыд. Чтобы хотя бы немного унять это чувство, Байн мог только перетянуть недовольство отца на себя. Потому что, в конце концов, он мужчина. И если поддался на уговоры, значит, заранее принял на себя ответственность за последствия.
Мокрая одежда никак не желала нагреваться, пусть даже они стояли в тепле дома. Хотелось переодеться в сухое, но пока тревога и гнев отца нависл над ними грозовой тучей, Байн не смел двинуться с места.